Михаил Юрьевич Лермонтов (Литературный час)

Есть гениальные музыканты, прекрасные художники, великие поэты. Каждого из них одарила своим внимание какая-то одна муза. Но есть люди, которых природа, иногда столь скупая одарила талантами, кажется, в порыве щедрого великодушия.

Михаил Юрьевич Лермонтов был не только великим поэтом, но и одарённым художником, а также музыкантом. Он с юности проявлял свои выдающиеся способности сразу в трёх ипостасях: литературной, живописной и музыкальной, не говоря уже о склонности к математике.

Родился 15 октября 1814 года в Москве.

По-видимому, он стал избранником сразу нескольких муз. Перечтём строки из письма дальней родственницы и близкого друга Александры Верещагиной: «Мой дорогой Мишель, – пишет она в 1835 году, – я больше не беспокоюсь о вашей будущности, когда-нибудь вы станете великим человеком… Вы мне ничего не говорите о ваших сочинениях. Я надеюсь, что вы пишите хорошо. Что касается вашего рисования, говорят, вы делаете успехи. И я в это верю. Умоляю, Мишель, не теряйте этот дар. А ваши музыкальные наклонности. По-прежнему поёте увертюру «Немой из Портичи», поёте ли дуэтом из «Семирамиды», поёте ли вы его как раньше во всё горло и до потери дыхания?»

Увлечения эти, сохранившиеся на всю жизнь, отразились в его произведениях. Он обладал удивительной способностью воспринимать мир через звуки и краски. Поэтому красочность, изобразительная сила стихов Лермонтова связана с его талантом художника-рисовальщика, а их музыкальность с умением глубоко слышать музыку. И поэтому его поэзия – образная, красочная – привлекает нас, волнует наши души.

Очень музыкальны по звучанию и стихи Лермонтова. Поэтому музыканты стали проявлять интерес к его поэзии ещё при жизни. И позднее, после смерти Лермонтова интерес композиторов к его стихам не ослабевает. К произведениям Лермонтова в разное время на протяжении почти полутора веков обратились свыше тысячи композиторов. Они создали более 2500 сочинений на лермонтовские стихи. Темы и сюжеты, в том числе 50 опер, около 30 симфоний, множество песен и романсов.

На развитие музыкальных способностей Михаила большое внимание оказала его мать Мария Михайловна, одарённая музыкальной душой. Посадив своего ребёнка к себе на колени, она заигрывалась на фортепиано, и он, прильнув к ней головкой, сидел неподвижно. Звуки как бы потрясали его младенческую душу, и слёзы катились по его личику. К сожалению, он рано осиротел: его мать умерла, когда будущему поэту шёл третий год. «Когда я был трёх лет, записывает 16-летний Лермонтов, – то была песня, от которой я плакал: её не могу теперь вспомнить, но уверен, что если бы услыхал её, она произвела бы прежнее действие. Её пела мне покойная мать».

Воспоминания об этой забытой мелодии и незабываемом впечатлении вдохновило Лермонтова на создание «Ангела», одного из самых замечательных в русской поэзии воплощений песни.

С детства он слышал песни и в Тарханах – имении бабки Елизаветы Алексеевны Арсеньевой, где прошли его детство и юность. Лермонтов часто слышал простые крестьянские песни: и «в праздник вечером распетым», и в будни, когда крестьяне возвращались с поля, и в девичьей, где крестьянские девушки сидели за пряжей или вышиванием. «Если захочу вдаться в поэзию народную, то, верю, нигде больше не буду её искать, как в русских песнях», – размышляет поэт в 1830 году.

Воспитательницей Лермонтова был его бабушка, богатая аристократка Елизавета Алексеевна Арсеньева. В её имении Тарханы прошли детские годы поэта. Но они омрачены тяжёлой семейной распрей между бабушкой и отцом поэта – небогатым армейским капитаном в отставке Юрием Петровичем. Арсеньева завещала состояние внуку при условии, если он останется жить у неё до совершеннолетия, а отец не будет вмешиваться в дела воспитания сына.

Юрий Петрович вынужден был согласиться на это требование. 1 октября 1831 года он умер в возрасте 44 лет. «Что сразило его – болезнь или нравственное страдание? Может быть, и то и другое; может быть только болезнь». Невозможность личного общения отец и сын старались возместить перепиской. Но, к сожалению, она до нас не дошла. Лермонтов дарил отцу свои рисунки и картины, и посвятил его памяти несколько стихотворений. По этим юношеским стихотворениям, по ранним его пьесам легко увидеть, сколько душевных мучений принесла ему семейная драма.

Но бабушка так любила своего внука, что для него не жалела ничего, ни в чём ему не отказывала. Всё ходила вокруг да около своего Миши. Все должны были угождать ему. Праздники встречали с большими приготовлениями, по старому обычаю. Живя в Тарханах, поэт впервые услышал русскую песню и сказку, былину про Ивана Грозного и предания про Емельяна Пугачёва, правдивые повести о недавно отгремевших сражениях Отечественной войны 1812 года.

В детстве Лермонтов часто бывал на Кавказе. Кавказ он любил не меньше России, считал его своей второй Родиной. «Как сладкую песню отчизны моей, люблю я Кавказ!»

Свою любовь к Кавказу Лермонтов выразил не только в литературных произведениях, но и в живописи. Вообще, занятия Лермонтова живописью и графикой органично связано с его литературным творчеством. Он рисует отдельные сюжеты  из своих стихов, сценки из военной жизни, портреты близких ему людей. Познавать жизнь помогал глаз художника. Поэтому работу над каждым своим произведением Л-в всегда вел в двух направлениях: писал текст и делал к нему зарисовки. И все свои впечатления от путешествий, от встреч с новыми людьми и друзьями отражал в своих картинах и рисунках. Это работы не любителя-дилетанта. Они выполнены на высоком профессиональном уровне. Особенно хороши его «Кавказские пейзажи», полные поэтического чувства, гармонии и спокойствия.

«А там вдали, грядой нестройной,

Но вечно гордой и спокойной

Тянулись горы…»

Или

«Я видел горные хребты,

Причудливые, как мечты,

Когда в час утренней зари

Курилися, как алтари,

Их выси в небе голубом».

В детстве, во время поездок на Кавказские воды и в имении Шелковое на Тереке, Лермонтов познакомился с казачьими и горскими песнями. Так «Казачья колыбельная» песня были написаны в станице Червлёной на Тереке под впечатлением Колыбельной, которую пела казачка Дунька Догадиха над колыбелью сына своей сестры.

И это пение поразило поэта не только словесным, но и музыкальным своим выражением. И он сделал обработку народного текста и написал к нему музыку. И весьма интересно, что «Казачья колыбельная» Лермонтова вернулась в народ и поётся в терских станицах, причём текст её не подвергся никаким изменениям – верный признак того, что поэт остался верен стилю и духу казачьих песен.

Когда Мише исполнилось 13 лет, он поступил в 4-й класс Московского благородного пансиона. Переезд в Москву, учёба в пансионе, посещение театров, систематическое занятие музыкой не только расширили музыкальный кругозор юноши – он вступил в новый музыкальный мир. И уже не только слышал, но и слушал, постигал музыку иначе, чем прежде.

В Москве юный Лермонтов испытал глубокое сердечное чувство, которое он пронёс через всю жизнь, к Варваре Александровне Лопухиной; ей посвящён ряд стихотворений, поэма «Демон», послание «Валерик».

Шан-Гирей писал, что Лермонтов-студент был страстно влюблён «в молоденькую, милую, умную, как день, и в полном смысле восхитительную Лопухину; это была натура пылкая, восторженная, поэтическая и в высшей степени симпатичная. Чувство Лермонтова к ней было безотчётно, но истинно и сильно и едва ли не сохранил он его до самой смерти своей, несмотря на некоторые последующие увлечения».

«Последующие увлечения» лишь на короткое время заглушали в душе поэта большое чувство к Лопухиной. Эта женщина более всех других отвечала тому смутному, лазурному, небесному, что жило в душе Лермонтова, и что он ревностно оберегал от прикосновения чужих рук, взглядов и даже чувств. Одной ей он мог бы отдать всю душу, она – дона отвечала его душевному чистому идеалу.

Когда поэт  писал «Демона», он одновременно рисует карандашом портрет Вареньки  в образе испанской монахини. Рисунок этот уцелел, и мы можем воочию видеть, какой была Варенька Лопухина, да ещё в восприятии самого Лермонтова. Совсем безнадёжными их отношения стали, когда Варенька вышла замуж в 1835 году. Весть о замужестве Вареньки поразила его как молния, а узнав о смерти Михаила Юрьевича, Варвара, теперь уже Бахметьева, так и не смогла оправиться от удара, хоть прожила ещё 10 лет, умерла в 1851 году, в возрасте 36 лет.

Варенька Лермонтова тоже любила, почему же они не поженились? На этот счёт существует много гаданий и толкований. В том числе можно выдвинуть версию о том, что Лермонтов хотел такой вот идеальной, недостижимой любви, которая освещала бы его жизнь, и боялся, что свет погаснет либо превратится в простой ночник, но дело кажется проще. Они были почти ровесники. 16-летняя девушка тогда уже – невеста, а 16-летний юноша… Они были рождены друг для друга, но роковым образом не для брака, а лишь для любви. Мужчины тогда не женились рано, и уж во всяком случае, не на ровесницах. Лермонтов в своём возрасте просто не был ещё психологически готов к браку. Вспомним, что Пушкин женился после 30 лет, а Толстой – в 34. Вспомним, что Наталья Николаевна в 25 уже овдовела, имея 4 детей, а мать Лермонтова умерла в 21 год, когда Мише было всего 3 года. Представим себе, что Варенька Лопухина ждала бы до 30 лет и более, но 30 лет тогда – это уже старая дева.

Как бы то ни было, оба унесли свою любовь в могилу, один чуть раньше, другая чуть позже.

Но я вас помню – да и точно,

Я вас никак забыть не мог!

Во-первых, потому, что много

И долго, долго вас любил,

Потом страданьем и тревогой

За дни блаженства заплатил;

Потом в раскаянье бесплодном

Влачил я цепь тяжелых лет;

И размышлением холодным

Убил последний жизни цвет.

С людьми сближаясь осторожно,

Забыл я шум младых проказ,

Любовь, поэзию, но вас

Забыть мне было невозможно.

Посещения пансиона прекратились вследствие его закрытия. Он поступает в Московский университет. Он отличался от других и заставил обратить на себя внимание. Он был небольшого роста, некрасиво сложен, смугл лицом, имел тёмные, приглаженные на голове и висках волосы и пронзительные тёмно-карие (скорее серые) большие глаза.

Вся фигура этого человека возбуждала интерес и внимание, привлекала и отталкивала. Каждому хотелось ближе узнать этого человека, снять маску, скрывающую затаённые его мысли, и заставить высказаться.

Тридцатые годы 19 века были страшной порой в жизни России. Подавив восстание декабристов, Николай 1 стремился превратить страну в казарму для русского народа. Малейшее проявление свободомыслия беспощадно преследовались и подавлялись.

Поэт всё сильнее тяготился обстановкой, складывающейся в университете, на экзаменах вступает в пререкание с профессорами. Отношения обостряются, и он подаёт прошение об увольнении из университета. И в июне 1832 года получил свидетельство.

Ещё историческая трагедия – поражение декабрьского восстания 1825 г. – явилось для Лермонтова таким событием, которое определило направление его духовного развития.

В 1832 году он поступил в Школу юнкеров.

Поступление  в юнкеры не совсем было счастливо. Сильный душой, он был силён и физически, и часто любил высказывать свою силу. Раз после езды в манеже, будучи ещё, по школьному выражении «новичком», подстрекаемый старыми юнкерами, он, чтобы показать своё знание в езде, силу и смелость, сел на молодую лошадь, ещё не выезженную, начал беситься и вертеться возле других лошадей, находившихся в манеже. Одна из них ударила Лермонтова в ногу и расшибла её до кости. Его без чувств вынеси из манежа. Он проболел более 2-х месяцев, находясь в доме своей бабушки, которая любила его до обожания.

Лермонтов был хорош со своими товарищами, хотя некоторые из них не очень любили его за то, что он преследовал их своими остротами и насмешками за всё ложное, натянутое, чего никак не мог переносить.

Не исключено, что уже в это время у одного из соучеников поэта по юнкерской школе – Мартынова – зародилось чувство неприязни к поэту, вызванное завистью к его таланту, обидой самовлюблённого, ограниченного, злого позёра и хвастуна на лермонтовские шутки и остроумные насмешки.

Многие боялись его метких острот и шуток. Но в затеях и шалостях юнкеров он принимал самое живое участие. Не отставал он от них и на учениях. Был силён и вынослив, крепко сидел на лошади, хорошо фехтовал на саблях. Этим оружием, кроме него, владел только юнкер Мартынов. Их встречи привлекали внимание. Фехтовали они ловко и хорошо.

Да, это тот Мартынов, который менее чем через десять лет, встретившись с Лермонтовым в Пятигорске, вызовет своего товарища по юнкерской школе на его последнюю дуэль.

Вообще, свободолюбивая натура поэта тяготилась всякими стеснениями. Он всюду чувствовал «верши бытия».

В 1834 году Лермонтов произведён в корнеты в лейб-гвардии Гусарский полк и оставил юнкерскую школу. Увидев себя в железных оковах правильного строя военного порядка, ощутив личную свободу свою, порабощённою гораздо сильнее прежнего, Лермонтов не мог не понять, как ошибся он в расчёте,  как для него тяжело будет выносить эту регулярную, стеснительную жизнь, когда относительно свободный быт московских студентов казался ему невыносим.

Однажды он явился на развод с маленькою, чуть-чуть не детскою игрушечною саблею, несмотря на присутствие великого князя Михаила Павловича, который тут же дал поиграть ею маленьким великим князьям Николаю и Михаилу, которых привели посмотреть на развод, а Лермонтова приказал выдержать на гауптвахте. После этого он  завёл себе саблю больших размеров, которая при его малом росте казалась ещё громаднее и, стуча о панель или мостовую, производила ужасный шум, что было не в обычае у благовоспитанных гвардейских кавалеристов, носивших оружие своё с большой осторожностью, не позволяя ему греметь. Лермонтов опять-таки попал на гауптвахту.

Точно также великий князь Михаил Павлович с бала, даваемого царскосельскими дамами офицерам лейб-гусарского полка и кирасирского полков, послал Лермонтова  под арест за неформальное шитьё на воротнике и обшлагах вицмундира. Не раз доставалось поэту за то, что он свою форменную треугольную шляпу носил «с поля», что было противно правилам и преследовалось.

По выходе из юнкерской школы Лермонтов делил своё время между Царским селом (где стоял его Гусарский полк) и Петербургом, где вёл образ жизни, принятый в среде молодых аристократов.

«Я увидел, вступая в свет, – писал он, что у каждого имеется свой пьедестал: богатство, имя, титул, покровительство. Я понял, что если бы мне удалось кого-нибудь занять собой, то другие незаметно займутся мной, сначала из любопытства, а потом из соревнования».

Всматриваясь в изображения поэта, мы понимаем, что художники старательно пытались передать выражение глаз. И взгляд не могли уловить. При этом портреты все разные. Если пушкинские как бы дополняют друг друга, то лермонтовские один другому противоречат.

Не только внешность, но и характер его современники изображают между собой также несхоже, что временами кажется, словно речь идёт о двух Лермонтовых. Одним он кажется холодным, желчным, раздражительным. Других поражает живостью и весёлостью. Одному вся фигура поэта внушает безотчётное нерасположение. Другого он привлекает «симпатичными чертами лица».

«Язвительная улыбка», «злой и угрюмый вид» – читаем мы в записках светской красавицы. «Высокомерен», «едок», «заносчив» – это из отзывов лиц, принадлежащих к высокосветскому обществу.

А человек другого круга – кавказский офицер Есаков –  вспоминает: «Он шкодничал со мною до пределов возможного, а когда замечал, что теряю терпение, он, бывало, ласковым словом, добрым взглядом или поцелуем тот час уймёт мой пыл».

И совсем другой Лермонтов в изображении поэта – переводчика Лермонтова на немецкий язык: «В его характере преобладало задумчивое, часто грустное настроение». И снова – портрет, открывающий новые грани характера, – воспоминания князя Лобанова, с которым Лермонтов встречался в Петербурге в компании своих сверстников: «С глазу на глаз и вне круга товарищей он был любезен, речь его была интересна, всегда оригинальна и немного язвительна. Но в своём обществе это был настоящий дьявол, воплощение шума, буйства, разгула, насмешки! Очевидно, его можно было представить себе только в динамике – в разных сменах душевных состояний в быстром движении мысли, в постоянной игре лица. А кроме того, он, конечно, и держался по-разному – в Петербургских салонох, где подчёркивал свою внутреннюю свободу, независимость, презрение к светской толпе, и в компании дружеской, среди людей простых и достойных».

«Когда бывал задумчив, – пишет узнавший его на войне поручик Мамацев, – что случалось нередко, лицо его делалось необыкновенно выразительным, серьёзно-грустным. Но как только являлся в компании своих гвардейских товарищей, он предавался тому же банальному разгулу, и все другие; в это время делался более разговорчив, остёр и насмешлив, и часто доставалось от его острот дюжинным его товарищам».

Чем усерднее вчитываемся мы в дошедшие до нас строки воспоминаний, тем более убеждаемся, что Лермонтов действительно был разным и непохожим – среди беспощадного к нему света и в кругу задушевных друзей, на людях и в одиночестве, в сражении и в петербургской гостиной, в момент поэтического вдохновения и на гусарской пирушке. Это можно сказать про каждого, но у Лермонтова грани характера были очерчены особенно резко, и мало кто возбуждал о себе столько разноречивых толков.

Впрочем, есть книги, которые содержат самый достоверный лермонтовский портрет, самую глубокую и верную лермонтовскую характеристику. Это – его сочинения, в которых он отразился весь каким был в действительности, и каким хотел быть! Читая лирические стихи и бурные романтические поэмы, трагический «Маскарад» и одну из самых удивительных книг во всей мировой литературе – «Герой нашего времени», мы невольно вспоминаем что сказал Пушкин о Байроне:

«Он исповедался в своих стихах невольно, увлечённый восторгом поэзии». Как всякий настоящий, а тем более великий поэт, Лермонтов исповедался в своей поэзии, и, перелистывая томики его сочинений, мы можем прочесть его душу и понять его как поэта и человека.

В январе 1837 года вся читающая Россия узнала имя Михаила Юрьевича Лермонтова в дни прощания с Пушкиным, убитым на дуэли. Стихи  «На смерть поэта» переписывались в десятках тысяч экземпляров, перечитывались и выучивались всеми.

Нельзя отказать Николаю 1 в проницательности: он раньше других разглядел в Лермонтове прямого приемника декабристов и Пушкина. Он приказал немедленно выслать молодого поэта на Кавказ, определив его в действующую армию. Царь рассчитывал, что здесь мятежный поэт скоро «успокоится», а то и погибнет в одной из стычек с горцами. Но Лермонтов не успокоился и не погиб. Ссыльный поэт много дней провёл в странствиях, побывал в горных аулах, казачьих станицах.

В 1838 году бабушка добилась разрешения на возвращение поэта из ссылки.

В это время много шума наделала в Петербурге ссора Лермонтова с сыном французского посланника Эрнестом де Барантом. Оба они ухаживали за великосветской красавицей Щербатовой. Между ними возникли натянутые отношения.

В начале 1840 года на балу у графини Лаваль в присутствии Лермонтова де Барант позволил себе оскорбительно отозваться о русских обычаях.  Михаил Юрьевич сказал ему: «Мы меньше других позволяем оскорблять себя безнаказанно». Барант вызвал его на дуэль. Дуэль состоялась. Барант выстрелил и дал промах, Лермонтов выстрелил в воздух. Царь утверждает приговор военного суда сослать поэта на Кавказ и назначить его в армейский полк. Это был полк, ведший затяжные бои. Но в распоряжение полка он так и не прибыл.

Он был убит на дуэли с Мартыновым 15 июля между 6 и 7 часами вечера 1841 года. По чьёму-то меткому выражению «Пуля Мартынова срезала верхушку с дерева русской поэзии, после чего она пошла расти в сучья».

Действительно, много великолепных поэтов было на Руси в последующие десятилетия: Полонский, Майков, Фет, Некрасов. Но до высочайшей отметки лермонтовской поэзии волны их всё-таки не доплёскивали.

Существует феномен: одни говорят, что они любят Пушкина, другие говорят, что они больше любят Лермонтова. Значит, один уж этот факт свидетельствует, что перед нами две почти одинаково огромные, одинаково сияющие вершины русской поэзии и не так уж просто отдать предпочтение одной из них. Правда, говорят, что любовь к Лермонтову – это как бы юношеская любовь и с возрастом пристрастия к Пушкину возрастают и крепнут, что любовь к Лермонтову  порывистее, острее, жарче, а к Пушкину ровнее. Есть сравнение Пушкина с полноводной рекой, а поэзии Лермонтова – с горной рекой, стесненной скалистыми берегами. При всей разнице мнений, при том, что каждый из нас будет по-своему прав, любя одного из двух волшебников стиха больше другого – становится непреложной одна истина: Пушкин и Лермонтов – два совершенно разных мира и спорить о том, какой из двух миров выше и прекрасней, столь же бессмысленно, как спорить о том, что прекрасней: могучий лес  – или океан, белоснежная зима – или красное лето.

Нет, никак нельзя сказать, что жизнь Лермонтова с внешней стороны была полна невзгод (у декабристов и у их жён невзгод было больше), нельзя сказать, что жизнь Лермонтова с внешней стороны была по-особенному бурной (у Толстого – Американца с его заморскими приключениями, с десятками дуэлей и крупной игрой она была бурнее) Лермонтов  не голодал в молодости, как Некрасов, не стоял под расстрелом и не ссылался на каторгу, как Достоевский, не разжалован в солдаты, как Полежаев, не жил в вынужденной эмиграции, как Герцен, не чах от туберкулёза, как Белинский.

Просто он с его характером, его душой и талантом, с его масштабностью, не вписывался в окружающую его действительность, ни в школу юнкеров, ни в светские балы с их дежурными разговорами. Он мог вписаться только в русскую литературу и был на прямом и верном пути к этому, но не успел. Он стал русской литературой, и литература стала им, Лермонтовым, уже после его смерти.

Погасло синее небо. В одно мгновение погибли все замыслы, все ненаписанные поэмы, романы, будущий журнал, никто не знает, что погибло в это мгновение. Всё это погибло на пороге зрелости, т. е. в самом начале. Последние его стихи – это крутая, если не вертикальная, линия вверх. Шедевры, один ярче, лучше, глубже другого. Сколько бы не проходило десятилетий и даже веков – никогда ни одно русское сердце не примирится со смертью Лермонтова.

Список используемой литературы:

Висковатов П.А. Михаил Юрьевич Лермонтов. Жизнь и творчество/ Вступ. ст. Г.М.Фриндлендера.- М: Современник, 1987.- 494с., портр.- (Б-ка «Любителям российской словесности. Исследования о классике»).

Герштейн Э.Г. Судьба Лермонтова.- 2-е изд. испр. и доп.- М.: Худож. лит., 1986.- 351с.

Гусляров Е.Н., Карпухин О.И. Лермонтов в жизни: Систематизир. свод. подл. свидетельств современников / Вступ. ст. Д.С.Лихачёва; Под ред. Т.Г.Тетенькиной. – Калининград: Янтар. Сказ, 1998.- 405с.

М.Ю.Лермонтов в воспоминаниях современников / Сост., всуп.ст. и примеч. М.И.Гиллельсона и В.А. Мануйлова.- М: Худож. лит.,1972.- 568.-  (Сер. литературных мемуаров).

Материал подготовлен заведующей отделом обслуживания библиотеки Гончарненко Т.Н.